Это праздник, который полностью воспринят народом.
Это праздник принятый всеми слоями населения, кроме части верующих, о чем ниже.
Это праздник, имеющий сугубо не государственный характер, хотя и принят и поддерживается им.
Это праздник, не имеющий никакой исторической перспективы, никакой событийной и личностной черты, он чисто мифологический.
Праздник, имеющий чистую радостную ноту. В нем нет ни «памяти жертвы», ни серьезных напряжений, ни долга, ни обязанности. В нет маршей, демонстраций и проч.
Новый год встречается всеми так, как кому заблагорассудится. У «Нового года» нет никаких ритуальных сторон, никаких процедур, вообще, ничего обязательного. Одни люди дарят подарки, другие нет; одни встречают 12 часов новый год, другие – нет; одни приглашают гостей, другие считают праздник собственно семейным. Одни пью шампанское, другие только водку.
Каких только не было праздников: государственных, церковных, народных, семейных, городских и сельских? Многие из них совсем канули в Лету. О некоторых — ещё доходят до сего дня куцые сведения в календарях. Никто уж не празднует победу в Куликовской битве, хотя есть Дмитриевская суббота. Память о покойных крепче, чем о великокняжеской славе. А в календаре есть даты, отмечаемые «по знаку»[1], но никто их не исполняет. Например, день «Освящения храма в Иерусалиме». И было когда-то, и не помнит никто. Большинство и не знает этого.
При Государе-Императоре, было не мало праздников, связанных с памятными датами Высочайших особ. 2 марта 17-го года все с удовлетворением эти праздники забыли.
Новая государственность вводила и продолжает вводить новые и быстро забываемые праздники. Продолжаются споры, праздновать или не праздновать дни всеобщего единства или единения на пепле прежнего Великого переворота. Но даже если кто-нибудь из спорщиков победит, народ все равно, праздновать ЭТО уже не будет. У «ноября» потенциала уже нет. Это раньше, лет 30 назад, советская баба хвалилась пирогами: «на Казанскую буду печь с мясом и с капустой, а на Октябрьскую – только с мясом». Теперь это никому не нужно. Ноябрьская неделя «каникул» — повод полететь в Прагу и на Пхукет.
Есть дни шахтеров и железнодорожников, день Десантных купальников в фонтанах и день чекиста. Но народ этих праздников не знает. В лучшем случае, обыватель оторвет листок от «численника» со странным «Днем» сидя в N-ом месте с горькой гримасой, не относящейся к «Дню», и отправит его по «назначению».
Есть праздники, которые празднуются по необходимости, например 1 мая, а есть, такие, что празднуются для души. Новый год – душевный праздник.
По необходимости празднуются государственные праздники, например в текущую эпоху – День чекиста. Ритуал в этот день примерно такой: нужно сурово сдвинуть брови, и под рамой с портретом главного чекиста всех времен и народов (не путать с Дзержинским и Берией), доверительно передать доверенному товарищу актуальный миф и происках и угрозах Запада, особенно о том, что в кулуарах рассказал Збигнев Бжезинский Генриху Боровику. Но к вечеру непременно напиться. Таков ритуал все большевистских праздников – напиться в «горькую». Именно «горькую», так как во всех большевистских праздниках есть горечь потери товарищей. И потому горько-пьяное лицо, но серьезно таинственное, – это лицо государственного праздника.
А Новый год совсем другое дело. Тут нет никакого «криминала», нет серьезности, нет потерь «бойцов», нет горечи и скорби. Но напиваться на Новый год – почти ритуал для очень большой части народа.
Вообще алкоголь на Новый Год – особая тема. Для советских людей – шампанское на Новый год это «святое». Так все говорят. Также как «оливье». Однако, шампанское это только ритуал, а пьют при «встрече» главным образом водку. Сколько выпивается на территории бывшего Советского Союза спиртного — гостайна. Никто не может знать размеров гибельного алкоголизма. Но Новый год – неприкосновенен! Пить можно! Пить почти что обязательно.
[1] «Знак» — пометка о фиксированной форме празднования в церковном уставе, в Типиконе.
Андрей Лоргус
Священник, психолог, антрополог.
