Июль месяц, отпуск, вновь я еду в мою Южу. За окном междугороднего автобуса пейзажи сменяются с быстротой калейдоскопа. Отпуск не так велик, а хочется побывать во многих родных мне местах. А их у меня в Южском районе множество. Казалось бы, вроде знаю довольно хорошо весь Южский край, но каждый раз родная земля открывает мне свои новые красоты. И я не перестаю удивляться и восхищаться. Люблю бывать на южских озёрах, каждое из них манит своей особой красотой, у каждого есть свои тайны.
За время своих предыдущих отпусков на Ламненском (Богоявленском) озере я побывал несколько раз, два раза ездил туда на велосипеде. Первая моя поездка была в Большую Ламну, проехал я туда по узкоколейке, тогда ещё действующей. Вторая поездку я совершил в Малую Ламну по груздевской дороге также на велосипеде. И две следующих поездки совершены были с о. Алексием Лихачёвым на его автомашине, побывали мы также и в Малой и Большой Ламнах.
Интерес к Ламне, у меня далеко не праздный.
Ламненское(Богоявленское) озеро, таит на своих берегах историю древнего Сретенского Богородицкого монастыря, Богоявленской пустыни, в которым по преданиям подвизался некий старец-иеромонах, бывший духовником князя-воеводы Д.М. Пожарского. Точное место расположения этого монастыря до сих пор неизвестно. В своё время житель д. Тарасихи Алексей Иванович Куприн поделился со мной версией местоположения святой обители на оз. Ламненском (Богоявленском).
… «- Это вот здесь у нас на болоте. Как вы карьеры- проехали, в болото спустились, оно до самого озера идёт. А туда дальше лес среди болота. Там были острова и на одном из них монастырь, на Собинской гриве. Ямы на тех местах, где монастырские строения стояли, сохранились до сей поры».
На Ламненском озере как говорилось выше, бывал я неоднократно и в Большой и Малой Ламнах, ходил по берегам, но места где монастырь стоял так и не обнаружил. Как знать, может это открытие ещё впереди?
Кстати интересное название у гривы – «Собинская», если мы посмотрим значение этого слова в толковом словаре В. Даля, то увидим следующие значения: «Собинный», «собистый»- «особый», «отдельный», «особняк», например своё польце, посев, отдельный от семейного.
Собность, собственность, собь, собина, имение и всякая вещь, как личное достояние чье. Право собствености или право собины, безусловного владения, чем навсегда, обладание. Собство ср. церк. особливость, особеность, как принадлежность чего-либо, свойство. Собственно нареч. по знач. прилаг. Земля ему собственно принадлежит, земля эта собина его, или просто: она его.
То, что монастырь на Богоявленском-Ламненском озере принадлежал именно князьям Пожарским, подтверждает и ивановский писатель-историк В.И. Баделин в его книге «Золото Церкви» есть глава «Духовник Пожарского».
Вот выдержка из неё: «У великих князей и их родственников были духовники в Чудовом, Симоновом, Новоспасском, Троицком монастырях. У князей Шуйских - в Николе-на-Шартоме. У князей Бельских - в Тихоновой обители под Лухом. Каждый князь делом чести считал пожертвовать одну десятую часть своих вотчин под монастырь. Туда уходил иноком в случае нужды. Был свой монастырь и у князей Пожарских…».
Во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1912г. (№21) приведено подробное описание вотчины и поместий Дмитрия Пожарского по писцовым книгам за 1636г.
«…на озере Богоявленском монастырь, в нём церковь Сретения Богородицы Владимирския с приделами в честь апостола и евангелиста Иоанна Богослова и святителя Петра Московского, древяна клецки (деревянная в клеть сложенная)- строение Д.М. Пожарского. В монастыре чёрный поп (иеромонах) и 14 человек братии, питаются от церкви Божией, пашни нет, но на питание им дано 14 отхожих пустошей».
/ Пустошь по документам 16-17 вв. - отдалённый от селения участок, где раньше была пашня. Из-за удалённости пашня обрабатывалась "наездом", без удобрений. Со временем её забрасывали, и там могли пасти телят, косить сено. Не исключено, что пустошь населяли. По признаку удалённости некоторые авторы считают пустошь чересполосным участком, но для таких был термин "отхожая пашня". Многие пустоши – бывшие "деревни", но под "деревнями" понимали, прежде всего, пашню из-под леса. Акты купли-продажи земли массово указывают, что продана четвертая, десятая, двенадцатая часть "деревни". Пустошь могла быть и, бывшей деревней, следы которой изгладились. Но чаще заброшенное селение носило название "Селище", или "Пустая деревня". «селище" См. Шейнин Л. Б. "Земельные сделки и земельные споры в 15 веке в Московском государстве" - Юридический Мир 2005, № 8, с.52-58/
Так что как видим место, где стоял древний монастырь Сретенско-Богоявленский было действительно «собинным» - особенным.
Также у В.Даля читаем: «Да будет в монастыре общее житье: игумен и чернецы собин да не держат", это как раз подходит к Богоявленской-Сретенской пустыни, значит, монастырь был общежительный, т.е. у братии было всё общее. И «собинного» т.е. собственного ничего не было. Пока известно лишь, что в Сретенском монастыре подвизалось 14 братий, имена двух из них известны, это Анатолий и Серафим.
Также В.И. Баделин пишет: «…Сегодня и следов монастыря нет и не найти. Но ещё в конце 19 века священник Н. Добротворский, побывав на озере Богоявленском (оно, же Ламненское), собственными глазами видел часовенку на месте бывшей обители, видел «чудодейственный» дуб, на котором некогда висел монастырский колокол за неимением колокольни при пустыни. Толпами шли сюда люди, чтобы поклониться памяти трёх великих угодников: Анатолия, Серафима и…
За 15 лет до приезда Н. Добротворского в округе держался упорный слух, что скоро должны «выйти» из земли мощи этих угодников, с часу на час ожидали появление их. В одно лето побывало в Большой Ламне (село стоит на берегу озера по соседству с бывшей обителью) около 20 тысяч человек, чтобы помолиться на святом месте и взять «для здоровья» землицы с могил святых угодников. Задержку, если можно так выразиться, с открытием мощей местные крестьяне объясняли тем, что, должно быть, не все ещё умерли родственники угодников Божиих. И хотя в записях Добротворского нет объяснения, чем так сильно угодили некогда трое монахов земле русской, её людям, но, сопоставляя всё с рассказанным, если не догадаться, то предположить нетрудно».
Действительно нетрудно, зная, что один из монахов был духовником Д. Пожарского. И в Смутное время монахи усердно молились за землю русскую, за дарование народному ополчению победы над супостатами.
Точное расположение монастыря до сих пор неизвестно. Но вот что мне рассказал мой друг, Сергей Сосков:
«…Дядю Лёшу (Куприна) я помню, он ещё как-то сродни нам, не знаю, жив ли… Надо людей поспрошать насчёт расположения монастыря… Позвонил другу Евгению Филатову, говорит, что тоже слышал про этот монастырь. Месторасположение гривы описал так: - Если перейти Ламненское болото по дамбе от Быкова на Большую Ламну, то, как раз на эту гриву и выйдешь.
Она начинается от дамбы и уходит в сторону Груздева… Говорит, давно-давно бродил там и припомнил какие-то ямы от строений. Друг уточнил, что Собинская грива находилась именно там, где я её описал. Это был вековой бор, который давно свели. Это полуостров в болоте.
Однако есть большие острова в болоте по другую сторону Южи. Достаточно большие, для того чтобы там расположить обитель. Кроме того, у этих островов, уже на берегу, была сторожка, в которой, по слухам, жили монахи,… я был в этом месте, там сохранилась поляна с прудом».
Исходя их этих данных, можно предположить о двух местах расположения монастыря.
Однако я склоняюсь всё-таки к первому варианту. К тому, что монастырь находился ближе к Большой Ламне. Сказано же во «Владимирских епархиальных ведомостях», что для поклонения могилам старцев, народ шёл через Большую Ламну.
Мой приятель из деревни Кашино Леонид Майков, написал мне, что в Горках есть человек, который точно знает это место. Там по его словам, даже остались остатки фундамента.
Однако, по мнению С. Соскова, те и другие острова равноудалены от Большой Ламны. Так что вопрос остаётся открытым.
Учитывая то, что монастырь на озере Ламененском появился в 16-17 веках, можно со стопроцентной вероятностью предположить, что в те времена, которые носят в истории название «Смутных», иноки монастыря неустанно молились за то чтобы на Святой Руси закончились братоубийственные усобицы, которые была на руку иноземным завоевателям. В те времена в Борисоглебском монастыре, что под Ростовом Великим, старец преподобный Иринарх также молился за Русь Святую и с каждым известием о предательстве бояр налагал на себя всё более тяжёлые вериги, и ещё сильнее молился за Отечество.
И ныне, думаю, что, несмотря на то, что нет давно монастыря на озере Ламненском (Богоявленском), а иноки его теперь уже в Небесных обителях продолжают молиться за народ русский, за веру православную.
В небольшом удалении от озера Ламненского, находится урочище Рябово, с озером Рябо. Место это также удивительное. Как-то в Интернете один из моих земляков написал, что как-то рыбаки, ловившие на Рябе-озере рыбу, остались ночевать на берегу. И вдруг под утро услышали из утреннего тумана лязг оружия и шум битвы, ржание лошадей и крики, и стоны погибающих людей. Это не была слуховая галлюцинация одного человека. Шум битвы слышали несколько человек.
Что это было? Ведь в той стороне, откуда слышался шум, чаща леса и болото…
Но вот что рассказал мне С. Сосков.
Оказывается, в километрах трёх от Рябо-озера, в сторону Палеха или Преображенского находится старое кладбище. Про это кладбище рассказывал С. Соскову его дядя, Потёмкин Н.С. Знали про это место и его сыновья Владимир и Павел - охотники.
Знает про это кладбище и южский охотник, уроженец рябской стороны Николай Иванович Воронин. Он сказал, что хорошо знает про это кладбище и находится оно в урочище «Блиниха». Примерно 1,5-2 км. от Рябо в сторону д. Медвежье. И была там прямая дорога от Рябо на Медвежье…
Сейчас конечно это место не найти, старые леса свели… Николай Иванович ещё рассказывал, что там были заметны развалины храма и что кроме монгольских захоронений были там и польские.
«Весёлые» в общем, места…
Кстати в том же направлении, в палехском район находится деревня Смертино. Можно предположить, что когда-то здесь в этих местах не раз были кровопролитные битвы. Потому что бывали в наших краях и татаро-монголы и поляки. Как подтверждение этому, была как-то
информация в «Светлом пути», что при огородных работах в районе улицы Сосновки был найден старинный польский перстень.
Воспоминания о Ламненской стороне есть и в книге Ю.Н. Шарова «Жизнь как она есть» (По закоулкам памяти).
«… Велосипед подкатывает меня к родному дому, и я с грустью до слёз смотрю на дом и на крыльцо, забитое наглухо досками. Крыльцо, на котором когда-то для бесед собиралась наше семья. На крыльце я ждал с базара мать. Здесь поджидал меня отец, когда я возвращался ночью на летние каникулы из Горького. Под его крышей мы все прятались от дождя. А вечерами после труда и крепкого чая выходили на крыльцо просто подышать воздухом отец и мать.
С ощущением тоски и боли проехал я мимо дома. Остановился у Смоленской церкви. Сегодня от неё остались одни стены, свод и колокольня с проёмами от бывших окон. Церковь внутри загажена, бесстыжие зады в каждом углу и в простенках оставили свои следы, чего не было ни в далёком прошлом, ни пятьдесят лет назад. Это быстро и выгнало меня из церкви. Через поле Старой Южи я уехал к Мозотовой сторожке.
О сторожках надо сказать особо. Они стояли на каждой просёлочной дороге, уходящей в лес, в верстах двух или трёх от города, и охраняли лес от порубок и случайных пожаров. Их было около десяти, и в юношеские годы я застал ещё их усадьбы, дома, сараи и живущих там людей.
Последней кончила своё существование Мозотова сторожка, где доживала свой век старушка Мозотова. Которой раз в неделю внук на мотоцикле привозил из города хлеб и воду.
Выехав в лес по Пашковской дороге, в том месте, где стояла ранее сторожка, я не обнаружил привычных ям от подполья и кустиков крапивы. Исчезновение последней сторожки, того устройства, которое десятилетиями внедряли наши прадеды для сохранения лесов, а с ними и самой природы взволновали меня, и я решаюсь проехать через Пашки, Тарасиху и вновь в Южу.
Обождав единственного мужчину, ехавшего в этот час на велосипеде в мою сторону, спросил его о дороге. Мужчина, не сходя с велосипеда, ответил, что через Лисиху уже давно не ходят и не ездят, а дорога залита водой. Я поехал за ним, но он вскоре скрылся на одной их троп, уходящих в сторону химбараков.
Я остался один и сразу почувствовал глубокую тишину девственного мира. Кругом - высокая трава и мелколесье по всей дороге. И тишь, тишь, тишь. Птицы и те не щебечут, только неожиданно выпархивают из-под колёс. Ехать, не сходя с велосипеда нельзя: дорога избита гусеницами трактора и половину пути велосипед веду…
Наступила полуденная жара июля 1988 года, но здесь, в сумрачном лесу прохладно. И вот – Лисиха. Это болото, откуда подпитываются водой озеро Ламненское и речка Лух. Бывшую гать и мост напоминают лишь сваи, затопленные коричневой водой. Я оглядываюсь назад, чувствую тишину уже телом и раздумываю, как быть: идти обратно или продолжить путешествие по знакомым местам, по которым в августе 1950 года мы прошли с дядей Володей до деревни Пашково (с того времени и началась наша дружба). В 1957 году на велосипедах с Эдиком, Сашей и Люсей мы проехали и прошли по топи и грязи в Тарасиху на престольный праздник – Петров день.
… Воспоминания взяли верх. Снимаю ботинки, засучиваю штаны и начинаю ногами искать в темноватой воде бывшую дорогу. И вот я бреду по размягчённой водой песчаной косе. На самой середине болота, где был мост и где раньше обозначалось глубокое место, останавливаюсь и оглядываюсь на пройденный путь. Что-то недоброе шевелится в душе, мне жутко, я вспоминаю убитого мужика и переправляюсь на другую сторону моста. Опять бреду по дороге скрытой под водой, и выхожу к глинистой горе, понимающейся к лесу. Мне запомнился этот подъём ещё тридцать восемь лет назад, когда был здесь впервые с дядей Володей. Тогда с полуторамерной
коробицей, уже наполовину наполненной грибами, я поднимался на гору, чтобы в соседнем лесу добрать коробицу доверху.
Теперь поднявшись в гору и усевшись прямо на обочину дороги, которая сохранила здесь свой профиль, я обулся и повёл велосипед в примолкший от жары и ещё от чего-то лес. Уже в глубине леса, недалеко от дороги, в высокой нетронутой траве я заметил сначала небольшой крестик, а потом вершинки ещё хорошо сохранившейся деревянной оградки. Я знал, что в местах автомобильных катастроф не хоронят, а ставят памятники-напоминания в виде небольших обелисков или крестиков. Но что могло произойти здесь, в глухом лесу?
Неужели случай подобный тому, что произошел у Крашеного моста? /…О диких убийствах или изнасилованиях (в округе), мы, мальчишки вообще не слышали. Знали только передававшуюся из поколения в поколение легенду о Крашеном мосте, где давным-давно был зарезан купец. С тех пор мостик над едва приметным ручейком – тот самый, по которому ходили по грибы, стал называться Крашеным. И мы всегда помнили об этом, когда выходили из леса и у моста в ручейке умывались перед дорогой домой./
/О Крашеном мосте, мне в своё время рассказывал и Валерий Антонович Рузгис, говорил он мне, что жители деревни Родионово, находившейся прежде близ перекрёстка Груздевской-Мугреевской дороги, «славились» самыми дурными наклонностями. Грабили возвращавшихся с Южского базара купцов и крестьян, соседних сёл. Засаду разбойники устраивали у Крашеного моста через болотце (очевидно, через речку Вокшу) примеч. В. Копрова/.
Оставив велосипед на дороге. Я подошёл ближе: могилки нет, только крестик и оградка. В 1957 году этого не было, да и дерево оградки ещё крепкое, и краска чуть полиняла, но совсем не сошла. С невесёлым настроением я подъехал к деревне Пашково. Пастух, гнавший небольшое стадо на ферму, в ответ на мой вопрос об оградке махнул рукой, но объяснил, как лучше проехать в деревню Петушки.
Деревенька эта в один порядок раскинулась у оврага. В ней около двенадцати домов. Единственный кирпичный дом стоял на другом порядке улицы, где в тени огромной ивы сидели две женщины, вытянув прямо перед собой ноги.
Одна из них пригласила меня отдохнуть. Как я рад был этому! Положил велосипед и присел с ними. Завязался как обычно разговор с расспросов: откуда, куда, чей будешь?...
Старушки, (а каждой было за семьдесят) ждали автолавку. Та, что постарше пожаловалась: «Три бутылки сладкой воды дают на человека. Этого мало, ведь автолавка приходит раз в неделю».
Из всей деревни в колхозе работают три человека, остальные старые и одинокие люди – бывшие колхозники. Женщина помоложе рассказала мне и про трагедию в лесу у деревни Пашково. Год случившегося она не помнит, но коротко поведала о том, что на месте, где сегодня стоит оградка, молодой пастух изнасиловал девушку, да сразу, же и задушил. Вот и стоит теперь на том месте памятник-напоминание. Насильника поймали на третий день, он во всём признался…
Распрощавшись с милыми старушками, которые остались дожидаться автолавки, я выехал из деревни. Совсем уставший, с надеждой искупаться и пообедать в любимой Тарасихе, проехал село Груздево и деревню Горки, где внизу у живописного естественного пруда мы отдыхали с дядей Володей (Мосоловым), каждый раз мечтая половить в нём карасей.
Тарасиха встретила меня тишиной. Ни души – ни в домах, ни в усадьбах. Гудением слепней и стрекотом кузнечиков встретил меня дом тёти Мани (Куприной). На дверях знакомого столько лет дома висел замок… Всё вдруг заныло – и ноги, и голова. Захотелось пить и есть, но замок подсказывал, что дома нет никого.
Я выбрался на ровное асфальтированное шоссе, протянувшееся от Тарасихи к Истоку. Мой «Дорожник» упорно не хотел ехать. С трудом преодолев вторую половину пути (восемнадцать километров), я вновь подъехал к Смоленской церкви и спешился у сторожки…».
Вот такое нелёгкое путешествие через Ламну совершил Ю.Н. Шаров, было тогда ему 58 лет.
На эти воспоминания откликнулся мой друг, уроженец Ламненской стороны С. Сосков:
«…Лисиха, не самостоятельное болото, когда-то, в незапамятные времена это был один и широких и глубоких плесов речки Шибалихи. В последствии заболотившийся. Речка Шибалиха, начинаясь где-то в Палехском районе, идет массой не очень больших плесов, затем переходит в Лисиху, и выходит из нее такими же плесами, и следует в Ламну. Лисиха – одно из самых топких болот в районе. На ее площади расположено несколько озерец - Святое, Растокино и несколько безымянных. Святое это глубокий, до 17 метров, провал, диаметром метров 50. Рядом с ним, на берегу есть свежий провал, который образовался в начале 80-х годов. Мой друг был свидетелем этого.
От места подъезда к Лисихе от Южи, болото уходит двумя большими рукавами в сторону Южи, один из них, левый, называется Дурным болотом, второй, правый, уходит мимо Химбараков (Ламны) до «железки» на Ламненское. Правый рукав особенно клюквенный, хотя островки с клюквой есть по всему болоту, но об этом знают немногие.
Дорога через болото, с устройством 3-х накатных мостов, средний длиной метров 60 и два небольших, была устроена владельцем нашей фабрики А.Я.Балиным.
Через всё болото была насыпана дамба, с разрывами на текущие протоки Шибалихи. Кстати эти протоки не замерзают даже в самую лютую зиму. Именно в этих разрывах и были устроены мосты. /С. Сосков хорошо помнит их, по этим мостам ездили они из сторожки на лошади./ И только потом, когда появились машины-вездеходы и обилие тракторов, мосты забросили…
Дорога шла от Старой Южи, делая один лишь поворот у Мозотовой сторожки и далее, как стрела, до Лисихи. Миновав её, уходила влево до нашей сторожки и далее, через Кузьмин дол, до оз. Рябо (на Рябо, как известно, была дача Балиных). От Рябо шла на д. Киселево и потом до Шуи. По этой дороге, в зимнее время, когда не было навигации по Тезе, возили гужевым транспортом продукцию фабрики и, соответственно, хлопок обратно. После революции этот путь еще долго функционировал.
Перед Лисихой, на краю дороги когда-то стояла древняя сторожка (это помнит мама С. Соскова, в годы её детства были видны сгнившие брёвна основания).
Однажды на этой дороге ограбили и убили крестного моей мамы, два брата – бандита из д. Терехово. Поймали их сразу мужики, ночевавшие в сторожке.
Теперь о крестике на берегу Лисихи. Но сначала немного предыстории. Было это предположительно в 1957 г. Мы жили в строжке. Весной бригада плотников рубила нам дом, в котором живет моя мама. И бригадиру не понравилось бревно, припасенное на матицу. Отец в это время ушел в свой обход устанавливать противопожарные аншлаги. Недалеко, к Кузьмину долу, на свежую вырубку. Мужики и послали маму за ним. Она бегом в халатике, да тапках. Когда перешла дол, (по мостику, я его еще помню) и вышла на порубь, вдруг услышала голос: - С неё и начнем! Из кустов выскочили три парня и напали с известными намерениями. Мама успела закричать. А, на проложенной рядом, железной дороге, по которой вывозили лес, работала бригада женщин – путейцев. Они
видели происходящее и бросились на помощь, крикнули отцу, который устанавливал аншлаг неподалеку. Какими-то невероятными усилиями мама сумела вырваться и побежала навстречу людям. Отец, видя убегающих в лес парней, все понял и сделал в их сторону пару залпов из ружья. Но было далеко и дробью не достал. Как оказалось это были парни из Мостовского ПТУ, и они ездили в делянки то ли на учёбу, то ли на практику…не суть. На следующий день в сторожку приехало ПТУшное начальство с целью замять дело, чтобы не портить лицо училища. Обещали наказать их, только покажите конкретно кто… Еще через пару дней всех учащихся парней, работавших там в делянках привезли в вагоне вместе с рабочими. Мама с папой стояли у вагона. Когда нападавшие вышли, мама на них показала. Отец сильно избил двоих, а третьего мама, при нападении не видела. Мужики рабочие тоже помогли отцу. На этом инцидент закрыли.
Жила в Пашках семья Тихомировых, Семен Гаврилович, жена Александра и семеро детей. Младшая Галинка. В тот несчастный год она перешла в 6 класс, была, не по годам, рослой, стройной, красивой девочкой. Пару раз в неделю, на велосипеде, ездила, через Лисиху, в Южу на базар, продавать молочное. В тот день августа она домой не вернулась. Хватились не сразу, бывало, оставалась ночевать в Юже. Когда поняли, что, что-то случилось, организовали поиски, но тщетно. Милиция начала прочесывать прилежащие леса. Нашли ее на высоком берегу Лисихи, в ельнике, она была мертва. Умерла она придушенная незадолго до того как ее нашли, так показала экспертиза. Насильник и убийца глумился над девочкой несколько дней. Слух разнесся по округе. Нашелся человек, учитель Хамин, живший на ул. Черняховского, который описал внешность убийцы. Он шел через Лисиху с собакой на охоту, вдруг на дорогу вышел парень и сказал, что, мол, ты тут с собакой не ходи, я работаю рядом в делянке у меня там еда, она может съесть. Удивился человек, но взял собаку на поводок и пошел дальше. Когда пошел слух, он понял, что перед ним был убийца.
Нашли у парня шнурок, которым Галинка привязывала груз к багажнику велосипеда. Раскололи. Оказалось, что велосипед он утопил в плесу Шибалихи, недалеко от нашей сторожки. Когда его привезли на следственный эксперимент, на плес, мама с папой тоже там были. И тут оказалось, что это был один из нападавших на маму. Отец не выдержал, заехал ему в рыло так, что он покатился с высокого берега речки. Милиция не возражала.
Судили его в Шуе, закрытым заседанием. В Юже побоялись, старшие братья девочки фронтовики были, грозились разорвать его в клочья, прямо на суде.
А мама Галинки, тетя Шура, сошла, после этого, с ума и вскоре умерла, отца дядю, Сёму, забрал к себе старший брат Игорь, куда-то далеко на Север. Два других брата Николай и Виктор жили в Юже, сейчас не знаю живы-ли».
Подобный случаю Ю.Н. Шаровым, произошёл однажды и со мной. Во время одной из краеведческих поездок, решил я по бывшей узкоколейке, ведущей из Южи на пристань 8 февраля, проехать до Клязьмы. Преодолев несколько километров от Южи, я остановился перед разрушенным мостом через протоку. За мостом. На краю болота увидел я высокую берёзу, нижние ветви которой были сплошь увешены разноцветным лоскутками. Внизу к стволу берёзы была прибита какая-то табличка. Мне стало любопытно, что это за место такое? Переправившись через протоку, я подошёл к берёзе и прочёл надпись на табличке
« Здесь в 1972 году трагически погиб…» фамилии я теперь уже не помню,… Помню только, что как и Ю.Н. Шарову на Лисихе мне стало как-то не по себе…
С Ламной связано немало былей и легенд. Многие легенды говорят о том, что водились в озере огромные сомы. Например, один дед при мне рассказывал, что был свидетелем того, как сом таскал за собой лодку с рыбаком, видимо леска была крепкая. Также очевидцы не раз мне рассказывали, что были свидетелями необычайного свечения над озером в районе Малой Ламны. Ходили также упорные слухи, что в районе озера, видели некий вертолёт, с которого сбрасывали в болото какие-то бочки. После чего в окрестностях озера стали рождаться необычайно крупные грибы и ягоды.
Последнюю легенду развенчал С. Сосков, в разговоре со мной. Он ходил по окрестностям озера со счётчиком Гейгера, и радиационный фон был везде нормальным. А вот то, что исчезли сомы, это уже что-то связано с экологией.
А вот что пишет об озере Ламненском (Богоявленском) ковровский журналист и краевед Николай Фролов в своей статье «Предания и быль Ламненского озера» в газете «Призыв»:
«Как утверждают ученые-филологи, название этого водоема имеет древнеславянские корни. Доныне в сербском языке слово "ламна" имеет значение "ломить, разламывать берег". Очевидно, Ламненское озеро (Ламна, как его называют местные жители)карстового, провального происхождения. Сегодня его площадь составляет почти сто двадцать гектаров, а глубина местами достигает тринадцати метров. Вода в Ламне удивительно чистая и прозрачная, хотя, как и во многих лесных озерах, имеет легкий желтоватый оттенок…
К строительству храма, равно как и к истории села Малая Ламна, возникшего из монастырской Сретенской слободки, причастны члены семейства Гончаровых - ближайших родственников жены великого Пушкина. В конце XVIII столетия берега Ламненского озера принадлежали именно Гончаровым. Афанасий Абрамович Гончаров, предок Натальи Николаевны, был крупным предпринимателем во времена Петра Великого. Он организовал производство парусов для всего российского военного флота, и даже британское адмиралтейство пользовалось услугами гончаровской фирмы.
В 1784 году за наследниками коллежского асессора Афанасия Абрамовича Гончарова значились "приселок Сретенский, Малая Ламна тож", в котором тогда проживало около сорока крестьян. Всего же в Вязниковском уезде Гончаровы владели более чем тысячей душ крепостных, получая с них огромный доход. Помимо оброка из вязниковских вотчин господам регулярно отправлялся "столовый запас", в том числе и рыба из Ламненского озера.
В старину рыбы в Ламне водилось великое множество: щуки, лещи, окуни, налимы и караси. Попадались там и сомы, причем, по свидетельству старожилов, до пяти пудов весом. Долгое время среди местных жителей ходила легенда, будто бы один из таких сомов заживо заглотил упавшего в воду рыболова. Не менее жуткие истории рассказывались про блуждающие острова, которые могли казаться частью берега, но потом неожиданно "отчаливали" на середину озера вместе с находившимися на них людьми или забредшей туда с пастбища скотиной. А однажды вдруг баня, стоявшая на озерном берегу, пустилась в плавание прямо с парившимися внутри мужичками, густо дымя печной трубой...
Впрочем, если страсти про гигантских сомов больше похожи на сказки, то плавучие острова - вещь вполне реальная. Озерная вода до сих пор сильно подмывает берега, и от них порой обрушиваются целые глыбы. Островки из торфа, дерна и веток, сверху поросшие травой и даже мелким кустарником, дрейфуют по водной глади, подгоняемые ветром. Не исключено, что прежде такие острова были гораздо больших размеров.
Несуществующее ныне село Малая Ламна, в котором осталась лишь пара домов и нет ни одного постоянного жителя, - настоящее царство рыболовов. Вместо прежних крестьянских изб там сегодня выросла целая улица сарайчиков и навесов любителей рыбалки».
В. Копров 22 ноября 2015 г.
Философия,однако!
