В своей работе я постараюсь на примере экономики животноводства раскрыть суть основных понятий и их работу в отрасли.
Основная часть
Товарно-денежные отношения подразумевают собой движение навстречу потоков денег и товаров (услуг), которые, трансформируясь, удовлетворяют потребности человека. Деньги играют в этом процессе роль механизма отделения физического и юридического лица от результатов его труда и являются движимым раздельным имуществом. Значить при бизнес-планирование животноводства и хозяйственной деятельности мы в первую очередь должны рассчитать товарный поток, который мы можем создать в сторону денег, и какой в праве ожидать оттуда, а уже потом на него приглашать инвестора.
Так в молочном скотоводстве от коровы можно получить и превратить в деньги молока 5000 кг на сумму 40000 рублей, теленка на сумму 2000 рублей и 10 тонн навоза на 5000 рублей. Мы имеем дело с потоком денег суммой 47000 рублей в год. Данные цифры не представляют для банка и инвестора никакого интереса. А что интересно для них? Их интересует сохранность ценности денег, и их сравнимая доходность во времени. Это аналог принципа пешеходного туризма двигаться, не теряя высоты. Чем дальше гора, тем она визуально меньше (коэффициент дисконтирования). Высота, на которой мы стоим (текущая стоимость денег).
Если мы откроем карту местности то мы увидим все высоты,(текущую стоимость денег в других проектах) и будем выбирать по следующему алгоритму:
Процент инфляции;
Процент доходности банковского депозита.
А потом уважаемые заемщики (проводники и следопыты) распинайтесь и доказывайте, что ваш проект (гора) круче. Это делается при помощи следующих инструментов:
1. NPV(Net Present Value) – буквально переводится «чистая настоящая стоимость». Что это за «зверь». А это всего навсего способ сравнения «высоты» на которой мы стоим сейчас с той куда нам предлагается «забраться» с учетом расстояния (дисконтом) до нее и через сколько привалов (лет). Другими словами сумма чистой прибыли за срок реализации проекта (лет) минус дисконт за эти годы. Полученная сумма сравнивается с суммой заёмных средств. Если разница положительна, то проект интересен уже хотя бы потому, что вложенные деньги можно вернуть.
2. IRR (Internal Rate of Return) – внутренняя ставка доходности. Она показывает, сколько можно «выжать с проекта чистой прибыли» в процентах от заемного капитала и его вернуть (когда NPV равно нулю). Если инфляция и банковский процент равны IRR проекта, то проект интересен банкам. Это в основном проекты строительной индустрии.
А как в животноводстве (молочное скотоводство) ведут себя эти показатели?
Фундаментальное определение прибыли:
Экономия общественно необходимого времени на производство единицы продукции (один литр молока). Другими словами если дешевле покупать молоко в магазине чем самому держать корову, то производство молока приносит прибыль обществу, даже если в денежном выражении владельцы фермы ничего не имеют (высвобождается рабочее время для других отраслей экономики).
Но в этом случае фермер сдаст коров на мясокомбинат, а ферму пустит на разборку строителям. Значит, прибыль должна быть в денежном выражении такой, чтобы с одной стороны фермер не свернул производство, а с другой стороны, чтобы производством молока не бросилось заниматься все трудоспособное население при этом объем годового потребления на душу населения должен быть не менее 300 кг молочных продуктов в пересчете на натуральное молоко. Стоимость коровы 50000 рублей ещё 100000 рублей скотоместо и остальное оборудование. Содержание одной головы 100 рублей в день, в год 36500 рублей (с НДС). 47000- 36500= 10500 рублей валовой прибыли. Чистая прибыль составляет 9450 рублей. Доходность составляет 6,3 % это и есть IRR проекта. Ни о каких инвестициях речи не может быть, так как доход не покрывает даже инфляцию. Привлекательным можно считать 12% инфляции + 17% банковская ставка + хотя бы 2% = 31% IRR.
Повышение цены закупки молока на один рубль приводит к трех процентному росту доходности. Значит, банковские инвестиции могут пойти в молочную отрасль при цене продажи молзаводу от 16 рублей за килограмм. Мировая цена в среднем 32 евроцента за килограмм по курсу это 13,86 рублей. В эти рамки не могут стать животные с годовым удоем даже в 8000 кг молока. Государство должно датировать производство по 8 рублей за сданный литр. Это будет стоить бюджету 336 миллиардов рублей в год и привлечет в отрасль 1260 миллиардов рублей частных инвестиций. С другой стороны молзаводам следует ответить за ценовой демпинг по отношению к фермам и сговор по отношению к торговым компаниям. Трудно объяснить, что они делают с молоком, если покупают по 8 рублей, а продают по 25.
Заключение
Я предлагаю фермам объединяться в животноводческие потребительские сельскохозяйственные кооперативы со своей переработкой (сухое молоко). Это позволит IRR держать на привлекательном для инвестиций уровне с дотацией не более двух рублей за реализованный литр молока. При нулевой инфляции дотации не нужны. А при нулевой ставке рефинансирования даже доходность в 6,3% очень хорошо. За рубежом молочное скотоводство показывает именно такие показатели IRR. Но у них рынок насыщен на уровне норм потребления в отличии от нашего. А экономическое развитие возможно только на базе насыщенного продовольствием рынка. Только после этого можно заниматься модернизацией промышленности строительством, сферой услуг. Сельское хозяйство создает базу для образования прибыли, так как происходит переток и перераспределение платежеспособного спроса между отраслями через покупку продовольствия.
Экономический кризис является следствием диспропорций в распределении финансов между отраслями экономики. И потом государство через пособия по безработице, общественные работы, дорожное строительство, налоги и инфляцию (как крайнюю меру) перераспределяет платежеспособный спрос посредством продовольственного рынка. У нас проблема заключается в том, что энергетический сектор монополизировал экономику, и поэтому переток ликвидности между отраслями будет продолжаться вечно, так как монополисты к кредитам будут ближе других, всегда хотя бы «на пол стука сердца». Именно поэтому у нас такая высокая ставка по кредиту, в то время как во всем мире она лежит на нуле или около того. Просто снижать её опасно, так как денежная масса хлынет на валютный рынок, и мы останемся без молока и мяса. Поэтому у нас кризис закончится, когда развалятся крупнейшие монополии и государство сформирует условия для здоровой конкуренции во всех отраслях экономики.
Мы испытываем на себе последствия приватизации 90-х. Все ведущие экономисты говорили, что сначала должна быть денежная реформа, а уже потом приватизация госсобственности, так как деньги это инструмент, при помощи которого это делится (движимое раздельное имущество). Более того, в сельском хозяйстве отделили производителей и переработчиков сельхозпродукции, не создав товарных бирж. Последние «сидят» на рознице и раскручивают инфляцию даже от повышения пенсий, а первые не знают как «свести концы с концами» оказавшись зажатыми среди энергетических и машиностроительных монополистов. Как в басне : « У сильных ведь на это свой устав, кто одолеет тот и прав». К тому же фермеры не очень то хотят объединятся, опасаясь очередной коллективизации. Это является следствием недоверия к друг другу и непонимания происходящего в экономики, а порой банальной безграмотности. Ведь объединение необходимо для гарантированного обналичивания своей доли в результатах труда без потерь в спекулятивных «прокладках».
Так фермер вырастивший сено на продажу хочет его продать с поля и по хорошей цене. А получается реализация в феврале и по цене в половину от желаемой. Хотя животноводы могут заплатить как положено, но поступают по принципу «зачем платить если можно не платить». А ведь животноводческий кооператив тем и отличается от торгово-закупочного что обеспечивает процессы производства и реализации продукции животноводства (оказывает услуги) а не устраивает «купи продай».
Фермер решивший продать свиней только делает заявку кооперативу и когда его мясо на прилавке назначает цену и в конце торгового дня забирает выручку, а не реализованное мясо продается тут же на аукционе среди кафе, столовых и ресторанов. Только так на «падающей цене» можно находить баланс платежеспособного спроса и предложения в условиях кризиса. Мы плохо учились экономическому образу мышления и именно по этому в результате за 15 лет «реформ» так и не смогли стабилизировать продовольственный рынок. А рост производства наблюдался у монополистов за счет финансового «обескровливания» остальной экономики.
Я полагаю что «спусковым крючком» мирового финансового кризиса является усиление энергетических монополий вследствие мирового инвестиционного бума. Они взвинтили цены на нефть и изъяли с рынка всю ликвидность. Потом было то, что у нас называется « кризис неплатежей» а у них банкротство. И сейчас США беззастенчиво печатает деньги для восстановления ликвидности банков. Но ведь все знают, что как только доллар перестанет выполнять функцию мировой резервной валюты вследствие своего «разбавления» эмиссией, «бумеранг» в виде частных долларовых накоплений монополий вернется и «добьет» все что осталось надеясь вернуть хоть что нибудь ценного.
